Енто, получается, значит, шик:
Все классификации отменить.
Едет по России простой мужик,
Учится, что есть у него, ценить:
Чтобы без оценок и лишних слов,
Чтоб, как Гаутама, постичь весь мир —
Вроде бы, уже мужичок готов,
Для него Урал, как для них — Памир.
Сел мужик под дерево, задремал,
Тут бы вознестись самое оно,
Только мужичок тишину поймал,
И как будто смотрит сидит кино:
Боги и Асуры с других планет
С ненавистью на мужичка глядят,
Ведь у них возможности даже нет
Завершить свой тысячелетний ад.
Тянет из Нирваны свою клешню
Что-то трансцендентное мужику,
Говорит: «Давай, прекращай хуйню,
Что ты развалился тут на боку!
Для тебя нирвана, блаженство, рай,
Отпусти иллюзии бытия,
Все свои привязанности стирай,
Чтобы не осталося нихуя».
Тут мужик зевнул. Потянулся. Сел.
Вознестись успеется, жить зато
Раньше он как будто и не умел,
Только все мечтал о Благом Ничто,
А теперь — как будто глаза открыл:
Люди и букашки, река и дом,
Посередь роящихся хмурых рыл
Лица разглядеть раньше мог с трудом,
Нынче люди близко, а страх ушёл,
И ни на кого он не держит зла,
Накрывает, будто на праздник, стол,
И сама Нирвана к нему пришла.
«Что, мужик?» — ему говорит она, —
«Ёбнулся ты, что ли, под Марой жить?
Тут же нет вокруг тебя ни хрена,
Даже карму некуда положить,
Выдумал ты вместо меня чего?
Домик у реки и бабенку в нём?
Здесь же ничего, мужик, твоего,
Хватит колупаться, мужик, пойдём!»
И клешню все тянет ему свою,
Мол, блаженство ждёт, растворись давай,
«Да вертел я Истину на хую,
Встала, развернулась — уёбывай!» —
Пнул мужик Нирвану туда, где бог,
Прямо в Логос тапочком засадил,
«Может, я и выдуман, но неплох,
Слишком отовсюду я уходил,
Поживу в Пустом, но зато — в своём,
Буду счастлив до смерти — и насрать,
Мы такие песенки здесь поём,
Даже вот не хочется умирать».
— Вы же не умрете в один с ней день,
Ей тебя придётся похоронить.
— Знаешь что, Нирвана. Иди в пиздень.
Все классификации — отменить.